Телефонные переговоры Шрёдингера: между Сциллой и Харибдой

Член правления РАПК, глава аналитического центра «Политген» Ярослав Игнатовский – о заявлении Трампа по поводу телефонного разговора с Владимиром Путиным и реакции Кремля.

Президент США Дональд Трамп сообщил в интервью New York Post о состоявшемся телефонном разговоре с президентом России Владимиром Путиным. Трамп не стал уточнять, сколько раз они общались, но отметил, что, по его мнению, Путин «действительно небезразличен» к гибели солдат и хочет прекращения конфликта. Американский лидер также заявил о наличии у него конкретного плана по урегулированию российско-украинского конфликта, выразив надежду на его быструю реализацию.

Ранее и Трамп, и Путин выражали готовность к личной встрече для обсуждения ситуации вокруг Украины. По данным Reuters, рассматривались варианты проведения встречи в Саудовской Аравии или ОАЭ, однако официальных подтверждений или комментариев от Кремля и Белого дома не поступало. При этом представитель российского президента Дмитрий Песков отмечал активизацию контактов между ведомствами двух стран. Однако сам Дмитрий Песков заявил, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть факт телефонного разговора Путина и Трампа. По его словам, в связи с приходом новой администрации в Вашингтоне происходит множество коммуникаций по разным каналам, и он не может быть в курсе всего.

В итоге, ситуация остаётся неясной. С одной стороны, есть различные свидетельства телефонных переговоров и Трампу нет смысла столь откровенно врать о ходе переговоров. С другой стороны, Кремль не транслирует однозначной позиции по поводу начала переговорного процесса на самом высоком уровне.

Чем это можно объяснить? Вероятно, имеет место отсутствие консенсуса по поводу условий мира, вследствие чего российская сторона остерегается преждевременно подтверждать факт переговоров, опасаясь реакции общественности: турбопатриоты могут воспринять это прологом к позорному миру, а у желающих мира новость о провале переговоров вызовет лишь огорчение и вопросы о необходимости изменения переговорной позиции с целью скорейшего достижения мира. (А там недалеко и до начала критического осмысления целей СВО.) Впрочем, при любых обстоятельствах у спецпосланника Келлога осталось уже всего лишь 82 дня на урегулирование конфликта на Украине.