О возможном расширении списка креативных индустрий

Ко второму чтению в Госдуме готовится законопроект о развития креативных индустрий. Документ, определяет основы правового регулирования отрасли, и устанавливает условия деятельности и господдержки создателей такой продукции.

Заместитель председателя Комитета по экономической политике, замруководителя фракции ЛДПР Станислав Наумов – о том, зачем нужен закон о креативных индустриях в России. Видеоинтервью можно посмотреть по ссылке.

– Для начала объясним, что такое креативная индустрия. Несмотря на то, что законопроект рассматривается не первый год, мне кажется, еще не все понимают.

– Это такие виды предпринимательской деятельности, которые основаны на творчестве, на уникальных продуктах или услугах, которые потребитель готов приобретать за деньги. И, соответственно, это не просто культура и искусство в их классическом понимании, это то, что является сплавом и авторских прав, и малого и среднего бизнеса, и средств индивидуализации, когда человек, который что-то создает, хочет, чтобы его имя тоже сопровождало этот бренд, товарный знак, торговую марку. Т.е. это то, что появилось в рамках перехода в новый технологический уклад, в рамках развития информационного общества, информационной экономики. Это общемировые тенденции развития современных городов, борьбы городов друг с другом за талантливых людей. Вот на стыке этого всего появился термин «креативная индустрия», как в нулевые годы появился термин «инновационная экономика». В том случае – это была экономика, основанная на научных достижениях, сейчас – это экономика, основанная на творческих достижениях.

– Отметим, что это не какое-то российское ноу-хау, этот термин существует и в других странах мира. Впервые такое определение дали в Великобритании в 1997 году. Годом позже англичане составили список из 13 секторов экономики, которые могли бы попасть под это определение. Списки эти от страны к стране отличаются, например, в Таиланде включена кухня, медицина. Чем наш список отличается от других стран?

– Массажа тайского у нас точно нет. А 27 лет – это не такой большой срок на самом деле, практически вчера. Как правило, страны и города начинают думать о чем-то подобном, как только становятся на какой-то момент времени будущим центром чего-то – чемпионата мира по футболу, выставки «Экспо» по высоким технологиям, фестиваля дружбы народов, олимпиады, когда нужно, чтобы не просто сотня тысяч людей приехали на само мероприятие, а чтобы еще была создана добавленная стоимость. Когда говорим о результатах интеллектуальной деятельности, это вроде бы что-то такое неуловимое, нематериальное, но, с другой стороны, если это успешный продукт или успешная услуга, то его создатель делается успешным и в плане творческого признания, и в плане экономических и финансовых результатов. Конечно, это идет начиная с 1997 года как точки отсчета, хотя точка отсчета может быть другой.

– В 2013 году в России это было обозначено в основах государственной культурной политики.

– Одна из особенностей в том, что у нас у этой темы в пространстве госуправления есть несколько центров управленческих компетенций. Поскольку творчество – это сфера, которая находится в зоне ответственности министерства культуры, то, безусловно, министерство культуры – один из активных участников дискуссии о законопроекте, потому что сложилось уже исторически понимание того, что такое культура, искусство. Это наши традиции, культурный код. Нужно это хранить, передавать из поколения в поколение, в более-менее обновляющемся виде. Что называется, классика – навсегда. А все, что связано с творческими индустриями – это, скорее, новации, поиск чего-то, чего еще не было, ориентируясь на желания массовой аудитории. Это, конечно же, отчасти массовая культура, но иногда мы видим, какие шедевры вырастают из массовой культуры. Поэтому министерство культуры – активный участник реализации этой концепция.

Я могу сказать, что и Агентство стратегических инициатив, которое к тому моменту встало на ноги и активно выдвигало программы, на мой взгляд, является не только одним из инициаторов, но и будущим локомотивом развития творческих индустрий. Есть Фонд президентских культурных инициатив, который Роман Карманов возглавляет, есть агентство «Национальные приоритеты», которое сопровождает наши национальные проекты. Это не просто межведомственная история, когда есть Минкульт и, допустим, Минфин, или Минэкономики, поскольку это про малый и средний бизнес.

Конечно же, в мире есть большие корпорации, шоу-бизнес, которые масштабно охватывают рынки тиражами фильмов, их прокатами, концертами, они прочно в этой нише находятся. Но оказалось, что современный человек не хочет только одной монополии крупного транснационального шоу-бизнеса, ему нужно что-то в пространствах городов, в местах, где это и не работа, и не дом, в так называемом публичном пространстве. Там иногда бывает интересно посмотреть пародию на кого-то, или послушать какую-то музыку в исполнении творческого коллектива. Это тоже востребовано и привлекает к себе внимание, это тоже производит впечатление, развивает воображение, это ключевые термины.

Экономика творческих индустрий – это экономика впечатления и воображения, когда человек начинает предаваться тому, что он видит, слышит, трогает, приобретает дополнительную ценность для самого себя, потому что это делает его жизнь разнообразней и интересней, позволяет ему самореализоваться. Т.е. это не просто потребление глобальных брендов и продуктов, это в том числе и зона саморазвития, территория творчества. Поэтому в законопроекте есть такие понятия как креативный кластер, пространство внутри города, инфраструктура, куда каждый может прийти и где будет создана своего рода творческая мастерская, сообщество. Потому что это не столько для индивидуального персонального развития, это коммуникация между двумя-тремя-четырьмя людьми, сообщество, которое дальше укрепляет внутренние социальные связи, делает общество субъектом развития.

Законопроект любопытный, у него есть предыстория. Концепция была принята правительством по инициативе министерства культуры, есть дорожная карта, и каждое министерство что-то в части своей делает. то-то на уровне правительства это видит, наблюдает, докладывает председателю правительства. Но есть еще региональная проекция. Многие города, такие как Москва, Санкт-Петербург, Челябинск, Нижний Новгород и ряд других крупных городов, борются между собой в хорошем смысле, чтобы быть культурной столицей России или столицей отдельных видов творчества. Они в этом смысле идут с некоторым опережением по отношению к федеральному уровню, принимая некие региональные решения.

Для чего это нужно? Чтобы были правовые основания. Стратегия важна, и стратегия максимальная подписана президентом. Есть отраслевые стратегии – постановления правительства или ведомственные акты. Но этого недостаточно для регионального законодателя, чтобы обосновать почему решили дать гранты от губернатора или фонда какого-то, который пользуется ресурсами бюджета области. Тут не только речь о финансах, но и об имуществе. Кстати, мне кажется, что имущество – это более такой понятный и первоочередной момент. Когда вы видите какую-то заброшенную территорию, которая может быть привлекательна для неформальных активностей, вы чуть-чуть приведите ее в порядок и вот у вас уже креативный кластер. Пусть не навсегда, пусть временное пространство заработает, первые деньги получите на выставках, на концертах, на спектаклях, что угодно. Заработайте, потом будете думать, как это облагораживать. Чтобы у регионов такое право было, данный закон создает практику единых требований к инфраструктуре, учитывая особенности, которые могу различаться в зависимости от города и региона, где-то культурные особенности, их тоже надо использовать. И, с другой стороны, важно, чтобы был так называемый реестр. У нас все управление построено во многом на желании не только наделить полномочиями Минкульт или Агентство стратегических инициатив, но чтобы и те, на кого направлено наделение полномочий, знали, что это есть.

Предполагается, что на первых порах мы не получим вау-эффектов, но мы разберемся, сколько у нас людей, сколько у нас малых стартапов в сфере культуры и творчества считают себя заслуживающими внимания. Не только сегодня, разово, вечером на площадке концерта, но в принципе. И в образовании будет оказана очень серьезная поддержка. Это тоже важно.
С одной стороны, у нас дефицит кадров в инженерно-технической области для инновационной экономики. Это означает, что приоритет будет отдаваться бюджетированию инженерных специальностей, но и остальные тоже не должны остаться только коммерческими. Должны быть субсидии, должны быть гранты, и ясность, кто будет в реестры попадать. Будет своего рода свод рекомендацией. Т.е. декан факультета дизайна, если он будет отстаивать перед ректором университета какую-то свою новую программу, сможет сказать: вот посмотри, в реестре творческих индустрий 300 или 30 дизайнерских коллективов.

– К вопросу о российском списке. В законопроекте, когда он представлялся к первому чтению, предполагалось, что в зависимости от осуществления экономической деятельности креативные индустрии могут быть разделены на несколько видов – использование историко-культурного наследия, деятельность галерей, производство продукции с использованием музейных изображений, создание и использование произведений литературы и искусства, использование информационно-телекоммуникационных технологий, создание компьютерных игр, реклама, деятельность СМИ и прикладное творчество. Этот список сохранился ко второму чтению?

– Да, это три крупных блока. Первое – это опора на традиции. И очень правильно, это все сочетается. Почему берем и объединяем во множественном числе? У нас есть отдельно художники, музыканты, деятели сценического искусства, но меры поддержки каждой из этих сфер, которые есть у Министерства культуры, необходимы, но недостаточны. Но нельзя так: художник, сходи в кассу для художников и что-нибудь принесите со скульптором, вскладчину сделаем. Нет. В этом и смысл, что мы сгруппировали традиционные народно-художественные промыслы, возможность показать местность, народ, обычаи, но показать творчески. Посмотрите, как развивается современный музей. Это интереснейшие места, они уже давно перестали быть чем-то вроде кладбища забытых вещей, это то, что разыгрывает воображение, восстанавливает историческую память, это машина времени.

Вторая группа – это не сильно инновационная часть, это все, что основано на культуре текста, на произведениях, на литературе, а дальше – многообразие этого всего. Это один из секретов творческих индустрий, когда человек может посмотреть кино, а потом захотеть купить книгу, а потом в настольную или компьютерную игру сыграть, надеть футболку и принять участие в каком-то театрализованном представлении. Вот это и есть творческая индустрия. Но когда это все охраняется только. Иногда нет оборота, поэтому тут немного парадигма: давайте попробуем эксперименты какие-то, чтобы каждый раз не надо было платить одному человеку всю жизнь за авторские права. Может, стоит сделать где-то это общественным достоянием, от чего будет хорошо и тому, кто это изобрел, не останется он обездоленным, а кто-то разбогатеет на его идее.

Третий момент. Мы же живем с вами не просто в эпоху урбанизации, когда качество жизни в современных городах по всему миру выше. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы люди вернулись к природе. Это тоже по-своему один из альтернативных сценариев развития и мировой экономики, и экологической системы. Но также люди живут в городах, и внутри городов создаются особые пространства, иногда под них просто переделывали морские порты, делали там рынки какие-то, сделали вай-фай, который там самый мощный, это информационные технологии. Просто как условие, как преимущество нахождения в этом креативном пространстве, творческом кластере. Идет взаимодействие, и самое главное, это делается для внутреннего потребления. Чем хороша эта сфера творчества? Она при всех вывихах одной из версий глобализации, в принципе по-хорошему глобальна, любое творчество переводимо на самые разные системы и сознания, и восприятия, например, как стихи мы с вами понимаем, когда можно, не теряя смысл, сохранить поэтическую основу.

Поэтому ИТ – это, конечно, и есть основа цифровизации процессов творчества, когда у вас размер аудитории увеличивается с количества людей, которые вот здесь на пятачке соберутся до союзного государства России и Беларуси, образно говорят. Конечно, коммуникационные технологии должны быть доступными для участников. Речь о том, чтобы пойти на определенный эксперимент, дать больше свободны, чем есть в классических образовательных учреждениях культуры. Там все должно быть по регламенту, безусловно. А вот здесь вот, например, после шести и до двенадцати можно иметь возможность творить, желательно без каких-то избыточных цензурных ограничений. К этому общество тоже нужно подготовить. Конечно, мы сейчас объективно напуганы внешними манипуляциями, но это не значит, что себя надо оскопить и не позволять себе такого огня.

– В чем заинтересованность самих творцов? В чем заинтересованность государства, зачем нам поддерживать креативные индустрии?

– Демография. Когда-то мы занимались в информационном центре Сколково. И мы хотели, чтобы умные были богатыми. Сейчас вспоминаю анекдот про животное, которое не могло между умными и красивыми разорваться. Сейчас я хочу, чтобы красивые были богатыми. В творческих людях есть внутренняя красота, как говорится в стихотворении Николая Заболоцского, огонь, мерцающий в сосуде. Необходимо, чтобы этим людям было комфортно родиться в России, и чтобы они могли гордиться тем, что это одна из самых творческих стран. Это очевидно, как бы кто не пытался вырезать нашу страну из мировой культуры, не получится, мы все равно сильнее любых этих санкций, в том числе в области культуры. Нужно создавать условия, чтобы люди, которые рождаются здесь и творчески одарены, могли здесь себя реализовать. Это не значит, что мы их не выпускаем или кого-то не впускаем, как было в годы Советского Союза, нет, времена объективно другие, поэтому это тоже способствует международному сотрудничеству.

Зачем это отдельному человеку? Ну грант получить, субсидию, овацию зала, признание, все, что творческого человека отличает. Но в каком-то смысле государство по отношению к внешней аудитории хочет того же, чтобы Россию безусловно любили, уважали, ценили, чтобы это было связано не только с нашими объективными экономическими, военно-политическими успехами, это все есть, но и с творческими. Тогда это будет разносторонний образ и большее количество людей захотят приехать, поучаствовать в процессе, кто-то может дальше свяжет свою жизнь с Россией. Вот для чего это нужно государству.

– Тем не менее, есть конкретная цифра, сейчас доля креативных индустрий в ВВП страны оценивается в 4,7%. Согласны с такой цифрой? И каков перспективный план?

– Перспективный план –6%, и президент об этом говорит. Но тут такая история, как в ситуации «Вы продаете или покупаете?». Т.е. 4,7%, это как считать, для чего считать? Мы перестаем быть в восприятии самих себя страной, которая только добывает сырье и побыстрее продает, это уходит в прошлое, и мы это видим сейчас. То, что кажется пока мизерными сдвигами, на самом деле это удвоение. Потому что когда-то говорили об удвоении ВВП. Если мы сейчас выйдем на такие темпы роста количества людей, которые зарабатывают честно благодаря тому, что обладают талантом, это в принципе будет хорошо, это существенно оздоровит атмосферу общественных взаимоотношений. Может там и 16% покажутся не той величиной, на которую нужно равняться, посмотрим.

В любом случае, это не только наш внутренний показатель, я бы еще выделил показатель совместный с другими странами, как мы сейчас меряем внешнюю торговлю. Я бы смотрел, а что у нас в этом новом глобальном большинстве? Должны быть свои совместные культурные ценности, также как совместные предприятия есть по переработке углеводородов.

– Какие изменения в законопроект были внесены ко второму чтению?

– Они вносятся. Законопроект не простой, хотя он еще прошлым летом уже был разработан, зафиксирован, дальше – вопрос межведомственных разногласий, разночтений. Это нормально, когда мы имеем разные точки зрения, это даже хорошо. Чем больше будет вариантов решения значимых вопросов, тем меньше будут риски, когда начнем реально эти вопросы решать. Сейчас и правительственные ведомства, и обновленное правительство в целом, и коллеги из АП и, конечно, у нас в Госдуме, все мы в принципе видим, что, как часто бывает, до конца с ходу отшлифовать идеально документ не получится. Где-то будут такие момента, когда придет кто-то и скажет – вот у вас лазейки, и это не художники, а маляры, они просто краской красят…

Надеюсь, что мы сумеем в рамках весенней сессии принять законопроект во втором чтении. У нас бывает, что и в третьем принимаем, иногда бывает, что между вторым и третьим есть еще что-то. Я думаю, нет ничего страшного в том, чтобы использовать третье чтение, содержательно посмотреть законопроект, с регионами и отраслевыми союзами поговорить, и не надо ждать, что оно все сразу образуется. У нас такое всегда ожидание…Пусть хотя бы 9 месяцев пройдет, какой-то переходный период, надо вдолгую уметь что-то делать.

Я всегда вспоминаю момент, как в одной из больших стран мира готовились к олимпиаде и очень хотели, чтобы команда этой страны, будучи хозяйкой олимпиады, победила. Они спортсменов начали готовить не за 18 лет, а за 36, на втором поколении. Точно также, когда мы с вами в 70-80-е годы наблюдали триумф советских скрипачей и пианистов на разных конкурсах, вне зависимости от того, что была холодная война, но ведь рукоплескали советским скрипачам и пианистам! Потому что после Великой Отечественной войны было принято уникально правильное решение – поддержать музыкальные школы параллельно обычному образованию.

Поэтому, где наши будущие «Оскары», «Ники», мы понимаем. Тут очень важно самим себе раньше времени не портить настроение. Поэтому примем законопроект, посмотрим, на 2-3 года всегда можно экспериментальный режим сделать, для того чтобы что-то поправить, избежать злоупотреблений. Ну то есть, допустим, если вы распоряжаетесь имуществом и имущество в центре города, там надо посмотреть, как сделать, чтобы это было действительно творческое пространство.

– К поправкам. Я знаю, что у вас есть свои предложения?

– Я возглавлял Российскую ассоциацию по связям с общественностью, а у специалистов по связям с общественностью всегда есть особое положение, они в центре внимания. А что это за профессия? Вот журналист, я понимаю, профессия, чиновники – я тоже понимаю, а специалиста по связям с общественностью как-то к полиграфии, к издательскому делу приписали в свое время. Я, был опыт, профессиональный стандарт делал, я помню это недоразумение – так мы типографы или полиграфы? Вот сейчас возникла возможность, я благодарен коллегам из отрасли, мы внесли поправку, в которой будет выноситься во втором чтении вопрос, где есть и о специалистах по связям с общественностью, и о специалистах сферы рекламы. Это как раз и есть пример тех отраслей, как и в написании текстов в журналистике, где очень многое зависит от одного человека, его таланта, умения дать объяснение людям о том, чего они не знают. Закон будет распространяться и на ИП, и на юрлиц в сегменте малого и среднего предпринимательства, и на самозанятых. Должна быть возможность реализовать себя у любого творческого человека, кем бы он ни был, включая тех, кто воспринимается избыточно гламурно, но ничего страшного, времена меняются. И мы понимаем, что сегодня в том числе глобальная конкуренция между нашей страной и нашими соперниками, оппонентами, врагами, ведется на уровне смыслов. Поэтому, чем лучше у нас будет креативный класс, такой спецназ работы со смыслами, тем мы будем сильнее в любого рода информационных спорах, и будем убедительны для того нового глобального большинства. Именно поэтому нужно поддерживать и рекламу. Наш комитет поддерживает все, что развивает рекламу, в т.ч. и в области наружной, цифровой рекламы. Этим законопроектом мы создаем дополнительный шаг к тому регулированию, который мы делаем на уровне налогообложения, земельной политики и другого.

– Как работает закон о рекламе, какой от него результат получен?

– Это был дискуссионный законопроект в этом году. Мы ждем до 1 января изменений, все участники рынка наружной рекламы ждут, что они получат возможность на 10 лет вперед продлить действие своих существующих контрактов с муниципалитетами, тем самым гарантированно окупить вложения в инфраструктуру, она тоже часть креативного пространства. Вообще, нет такого, что в одном законе только одно говорится, а в другом что-то другое, очень часто есть полезные пересечения. Мы ждем сейчас, что заработает норма о 10% социальной рекламы, которая станет дополнительным социальным пунктом в контракте между рекламным оператором и муниципалитетом. И я уже несколько раз обращался к своим подписчикам, если вы хотите, чтобы на этом месте висела соцреклама, а вы оказываете значимые социальные услуги, позвоните мне, я сделаю депутатский запрос на мэра этого города и у вас это будет. Это то, что мы сейчас ожидаем, и я уверен, что к концу года это будет не два, не три таких примеров, а десятки.

– Пример приведите такой рекламы.

– Помощь участникам СВО и членам их семей, я считаю, что это приоритет полнейший. Есть люди, которые занимаются работой с подростками, есть люди, которые занимаются уходом за пожилыми. Так расскажите об этом, потому что не все должно осуществляться в каких-то специализированных учреждениях. Очень часто в небольших муниципальных образованиях сам человек, обладая, например, дипломом квалифицированного наставника, может оказывать эти услуги по муниципальному заказу. И это тоже социально значимая услуга.

Печать