Система Физтеха как единое целое

Политолог, публицист Александр Механик и проректор МФТИ по научной работе, кандидатом физико-математических наук Виталий Баган – о том, как Физтеху удалось сохранить свою систему в меняющихся условиях.

Образовательная система Физтеха (Московский физико-технический институт — национальный исследовательский университет), созданная при участии многих выдающихся советских ученых, стала в свое время образцом инженерно-физического образования для всего Советского Союза и была воспринята с большим интересом во многих странах — в первую очередь благодаря выстроенной связи образования с научными учреждениями и промышленными предприятиями.

За последние годы высшее образование в России подверглось нескольким реформам, которые были встречены общественностью весьма неоднозначно. Чтобы обсудить, насколько Физтеху удалось в условиях постоянно меняющихся внешних обстоятельств сохранить свою систему, мы встретились с проректором МФТИ по научной работе, кандидатом физико-математических наук Виталием Баганом.

— Как бы вы определили основные особенности и основные преимущества образовательной системы Физтеха?

— То, что мы называем системой Физтеха, было придумано Петром Леонидовичем Капицей еще в 1946 году. Он много работал с Резерфордом и с другими крупными учеными и считал необходимым, чтобы талантливые студенты как можно раньше начинали работать вместе с ведущими учеными, видел, что от этого выиграют как сами студенты, так и лаборатории, в которые они попадают. Такой путь он прошел лично, он очень рано стал работать на переднем крае науки. И он сформулировал три ключевых принципа своей системы. Первый — это отбор талантливой и способной молодежи по всей стране, потому что везде рождаются талантливые ребята и важно не замыкаться на Москве и Московской области, а принципиально собирать лучших из разных регионов. Для этого применялись разные методы, в том числе еще в советское время, более пятидесяти лет назад, была запущена заочная физико-техническая школа, которая действительно помогала ребятам из глубинки получить знания, которые не давал школьный учитель. Я сам прошел через ЗФТШ с восьмого класса, а Константин Новоселов даже в своей Нобелевской лекции упоминает ЗФТШ как механизм, который помог ему из Нижнего Тагила поступить в ведущий советский университет и пройти тот путь, который у него случился.

Второй принцип: научными руководителями этих студентов должны быть ученые, которые работают на переднем крае науки. Ребята как можно раньше должны погружаться в общение с теми, кто занимается реальной наукой, реальным производством, и чувствовать дух новых, актуальных современных задач.

И третий важный аспект — это индивидуальный подход, когда каждый талантливый студент имеет возможность выбрать направление обучения и даже в рамках своего направления у него может быть разный набор курсов. То есть то, что сейчас модно называть индивидуальной траекторией студента, было заложено еще в советское время в систему Физтеха. И мне многие академики и члены-корреспонденты рассказывали, что у них такая индивидуальная траектория складывалась еще пятьдесят лет назад, когда они учились в Московском физико-техническом институте. Какой курс посещать и что слушать, решалось при участии научного руководителя, и в зависимости от склонностей, которые студент проявлял, от его интереса к экспериментальной и теоретической проработке вопроса ему назначались какие-то дополнительные курсы и семинары.

Эти три краеугольных камня не утратили актуальности и поныне. Система была уникально спроектирована таким образом, что для самых талантливых ребят другой, более эффективной системы, наверное, пока не придумали. Мы говорим не про массовое образование, а именно про образование, которое формирует лидеров в науке и в индустрии. Система показала свою очень высокую эффективность, Физтех подготовил двух нобелевских лауреатов, более ста академиков и членов-корреспондентов Российской академии наук, ряд генеральных конструкторов ключевых предприятий. И очень-очень много просто талантливых ученых, которые ценятся как в России, так и по всему миру.

— Как поддерживалась эта модель в последние десятилетия, когда и в системе образования, и в экономике, и в науке постоянно происходили изменения? Насколько я понимаю, при том что связи Физтеха и научных институтов сохранились, все-таки уровень многих из этих институтов, откровенно говоря, несколько понизился и их связи с промышленностью уменьшились.

— Конечно, новое время принесло новые вызовы этой системе. И самым серьезным изменением и вызовом было, наверное, время перестройки, девяностые годы, когда возникла высокая неопределенность в том, куда и как будет развиваться страна, и большая недофинансированность науки в целом. Очень многие институты, очень многие предприятия тогда чувствовали себя плохо и не могли обеспечить предусмотренной системой связки при переходе студента от учебы в состояние эффективного научного сотрудника. Потому что еще одно важное свойство системы Физтеха — уже не принцип, а именно свойство, — что человек готовится в рамках конкретной научной задачи и наиболее эффективное место его применения находится там, где его и подготовили. Получив прикладные актуальные знания в РКК «Энергия», или в НИИ «Полюс», или в «Росатоме», он будет очень эффективен в рамках именно этой организации. А первым местом трудоустройства, первым местом реализации его карьерного пути должна быть его базовая кафедра, то место, где он подготовлен. И если предприятие чувствует себя плохо и не предлагает рабочих мест, то и подготовка студента уже не настолько эффективна. Конечно, он может найти себе применение в других областях, и физтехи в девяностые годы проявили очень хорошую изобретательность, показали эффективность не только в науке, но и в бизнесе, многие открыли свои компании и преуспели в этом. В список «Форбс» входит больше десяти выпускников МФТИ — это очень высокий показатель. Но готовили мы их все-таки для другого.

И в этом смысле пришлось в системе многое менять, эти изменения пошли с начала двухтысячных, когда в стране резко вырос запрос на кадры по компьютерным технологиям и Физтех открыл базовые организации во многих IT-компаниях. На сегодня около тридцати процентов студентов МФТИ обучаются в интересах ведущих IT-предприятий страны. И это не рядовые программисты, а, как и раньше, ребята, которые решают сложные неструктурированные задачи в программировании. Мы считаем своей задачей готовить не массовых кодеров, а специалистов в программировании, в IT-отрасли в целом (а сейчас это еще и искусственный интеллект), нацеленных на решение очень сложных задач, которые стоят и перед всем человечеством, и перед нашей страной.

Поэтому поменялся профиль многих направлений, по которым мы готовим специалистов. Но число студентов не очень сильно изменилось. Физтех остается довольно компактным университетом. Вместе с аспирантами у нас сегодня около восьми с половиной тысяч обучающихся, и на первый курс, на бюджет мы берем меньше тысячи человек. Но это ребята крайне целеустремленные, очень хорошо подготовленные к жизни в науке, и спектр направлений, по которым мы готовим студентов, — это только естественные и инженерные науки. Это физика, математика, IT, биология и инженерия, то есть те, где делаются реальные проекты. У нас нет направлений, связанных с социогуманитарными науками. Было такое модное веяние, когда инженерные вузы, даже сугубо специализированные, открывали направления подготовки юристов, экономистов, менеджеров. У нас нет таких направлений. Физтех остался сконцентрированным, и в этом смысле ему удалось сохранить верность своим базовым принципам.

Что нового появилось у нас в процессе развития? Когда мы получили некоторые деньги на развитие — с 2008 года это была программа национальных исследовательских университетов, потом программа «5‒100» 2013 года, и сейчас это программа «Приоритет 2030», — мы начали с того, что проанализировали, какие направления в стране не закрыты с точки зрения научных компетенций и крайне актуальны в мире. Например, физика двумерных материалов очень слабо была представлена в принципе в традиционных академических институтах. Но именно по этому направлению сейчас развивают исследования и Гейм, и Новоселов. И графен уже сейчас применяется, например, в батареях телефонов ряда китайских компаний. То есть это не что-то совсем фундаментальное, а скорее то, что мы с вами можем попробовать, и то, что уже применяется для того, чтобы ускорить процесс зарядки. Эти технологии уже входят в нашу повседневную жизнь.

Дальше — генетика, которая является крайне перспективным направлением, и сейчас, как мы знаем, и в Китае, и в США очень большое внимание уделяется исследованию геномных технологий, но в нашей стране мы видим дисбаланс: есть ряд институтов, которые занимаются этим, но в масштабе страны недостаточно лабораторий и исследователей этого направления.

И вот так одно за другим мы определили ряд перспективных ключевых направлений, по которым в стране недостаточно научных компетенций. И такие лаборатории мы создали внутри Физтеха.

Одновременно в институте произошли структурные изменения: если раньше МФТИ выполнял только образовательную функцию, а наука находилась за его контуром, или, как мы говорим, в рамках системы большого Физтеха, то есть она находилась не в Долгопрудном, а в основном в разных институтах и научных центрах, то сейчас часть направлений Физтех развивает в рамках своих собственных лабораторий. И, надо сказать, очень эффективно развивает, потому что сейчас его научный бюджет уже сравним с образовательным. Но при этом мы не прекратили готовить кадры и для академических институтов, и для промышленности. Примерно четверть наших аспирантов имеют научных руководителей в лабораториях МФТИ, а большинство, три четверти, имеют научных руководителей в ведущих научных организациях страны.

— Мы очень много пишем про новый наукоемкий бизнес, а это по большей части средние компании, зачастую созданные сотрудниками научных центров, академических в том числе. С такого рода компаниями вам удается наладить сотрудничество?

— Я уже сказал про крупные IT-компании, в большинстве своем это новый бизнес. Но мы стараемся работать со всеми наукоемкими предприятиями. Если говорить про такого рода среднего размера компании, то, например, компания НТ-МДТ является одним из наших базовых предприятий. Или компания Т8 (компания — национальный чемпион. — «Стимул»), работающая в области лазерной физики. «Миландр» (компания — национальный чемпион. — «Стимул») уже перерос среднюю компанию, но в свое время, когда мы начинали, это была не очень большая компания. Особенность студентов Физтеха в том, что они умеют решать неструктурированные задачи. Поэтому мы хотим, чтобы везде, где нужны такого рода специалисты, они могли появиться.

Помимо традиционного механизма с базовыми кафедрами у нас постоянно проходят Дни карьеры, где как раз представлено много компаний, которые не могут каждый год готовить пять или семь человек, но могут в такие дни найти нужных ребят среди наших студентов.

Мы работаем и с такими компаниями, как, например, «Вкусвилл», которая основана нашим выпускником Андреем Кривенко, она тоже получает от нас кадры, но получает через лабораторию, которую мы здесь создали под их задачи. Они пришли к нам с заказом на проверку качества продукции, и мы проводим такую проверку качества, и часть ребят, которые вырастают в рамках этой лаборатории, потом переходит во внутреннее подразделение компании.

— «Вкусвилл» — необычный, я бы сказал, партнер для такого института, как ваш…

— В чем еще особенность системы Физтеха — она формирует очень большое сообщество дружных выпускников, и поэтому начиная, наверное, с периода безвременья, с девяностых годов, наши выпускники всегда помогали студентам. Уже когда я учился, у нас на факультете было несколько именных стипендий от выпускников для студентов, сейчас эта практика расширяется, и выпускники очень часто приходят к нам для того, чтобы дать какой-то заказ со стороны своей компании или помочь развивать какие-то исследования. У нас есть даже специальный управляющий орган, внесенный в устав института, это Совет выпускников, которые своей целью видят развитие системы Физтеха для того, чтобы тем ребятам, которые сейчас учатся, было проще. Например, они поставили себе целью сделать бесплатным интернет для всех студентов. У нас же общежитие — провайдер услуг интернет, но выпускники сказали: давайте мы будем оплачивать студентам первого курса, по крайней мере для начала, этот интернет, а в перспективе, может быть, и всех студентов будем обеспечивать бесплатным интернетом.

— Здорово. Параллельно с переменами в обществе произошло две реформы образования: в начале переход на Болонскую систему, а затем отказ или, по крайней мере, частичный отказ от нее. Насколько это влияло на учебный процесс, насколько приходилось приспосабливаться? Или удавалось как-то преодолевать эти реформы без особых проблем?

— Я бы сказал, что на нас не очень сильно повлияли организационные изменения. Были действительно сущностные изменения, я уже упоминал и программу НИУ, и программу «5‒100», которые привнесли в образование науку. А те реформы, о которых вы спросили, конечно, породили большое количество дополнительных процедур и бумажных оформлений, но если мы посмотрим на их последствия, то они не то чтобы радикальны. По-прежнему, и так было всегда, большинство поступающих в магистратуру МФТИ — это выпускники нашего бакалавриата. А из нового появилось то, что ребята, которые на первом курсе не очень правильно выбрали свое направление, при переходе из бакалавриата в магистратуру, могут это направление изменить. Они у нас всегда могли это изменить, потому что траектория обучения студентов у нас всегда, как я сказал, была индивидуальной. Они могли сменить научного руководителя и в советское время, но при переходе на Болонскую систему появилась возможность сделать это в рамках определенной процедуры. На признание дипломов Физтеха или репутацию Физтеха это никак не повлияло. Дипломы МФТИ всегда признавались и очень высоко котировались и в России, и за рубежом.

Сейчас мы переходим на новую систему, но пока еще этот переход в процессе, вы знаете, что контуры новой системы только определяются, есть несколько вузов, которые зашли в пилотный проект. Мы посмотрим, что у них получилось и как это лучше всего применить у нас. Но система Физтеха работает как единое целое, поэтому я не думаю, что она кардинально изменится: она не пострадала раньше, не думаю, что пострадает сейчас. Это устойчивая система.

— Проректор Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого Алексей Боровков сказал в интервью нашему журналу, что главное не система, а фундаментальность образования. Если она у вас сохраняется, то система мало влияет на основные характеристики обучения…

— Да-да-да. Если есть идея, под которую вы работаете, то система — это только некоторое обрамление.

— Недавно председатель российского правительства Михаил Мишустин, выступая на стратегической сессии правительства по развитию вузов, обеспечивающих подготовку инженерных кадров и научных разработок для обеспечения технологического суверенитета России, сказал, что вузы должны меняться с учетом стоящих перед страной задач, имея в виду в первую очередь импортозамещение и технологический суверенитет. И с этой точки зрения они должны обновить свою кадровую политику. Фактически он призвал повысить актуальность образования и его кадров… Как, с вашей точки зрения, эти требования должны и могут повлиять в целом на систему образования и на ваш институт?

— Я согласен с этим призывом, потому что у промышленности, у бизнеса действительно есть определенная неудовлетворенность от того, что университеты готовят-готовят кадры, а потом они приходят на реальное место работы и им не хватает многих компетенций. Хотя именно для нас эта проблема не очень характерна, потому что мы изначально человека помещаем в то место, где компетенции ему дают люди, работающие над актуальными задачами. Например, курс по системному программированию для студентов, которые учатся на кафедре «Яндекса», читают сотрудники «Яндекса», и мы методически обсуждаем эти курсы с точки зрения преподавательских методик, еще чего-то, но наполнение курса всегда актуализируется с учетом мнения тех людей, которые работают в реальных условиях, с реальными задачами.

Хотя в стране есть очень много университетов и институтов, которые работают по другой системе. У них, наверное, другая задача — в массовом образовании не везде и не всегда можно применить такую систему, какую применяет МФТИ. Может быть, поэтому результат их работы не настолько впечатляющий. И там, с моей точки зрения, есть над чем поработать, чтобы повысить актуальность их системы подготовки кадров. Потому что, если вам читают — например, я знаю, что в некоторых институтах до сих пор читают, — Ассемблер, это, возможно, полезно, мозг развивает, но с точки зрения работодателя ценность этих знаний околонулевая, если только вы не микроконтроллеры программируете. Поэтому мне кажется, что это крайне актуальная тема для системы образования в целом.

В другом выступлении Мишустин, когда его спросили, какие ученые его восхищают, назвал наших выпускников Гейма и Новоселова, назвал Перельмана из Санкт-Петербургского университета, который одну из гипотез Пуанкаре доказал, и назвал Максима Никитина, молодого заведующего лабораторией в МФТИ, который занимается точечной доставкой лекарств: ему тридцать пять лет, он один из ярчайших молодых ученых России, создал свою лабораторию, когда ему было всего двадцать семь лет.

Поэтому на этом уровне, я думаю, есть понимание, что Физтех готовит хорошие кадры, которые соответствуют новым вызовам. А другим университетам, наверное, стоит более активно работать с промышленностью, чтобы понимать ее реальный запрос на кадры. Потому что институты существуют не для себя, они все-таки готовят кадры для экономики.

— В разговорах со многими моими собеседниками возникла тема, что реформы образовательной системы задумывались и проводились без учета мнения вузовской общественности, и это стало одной из причин их неудач. Какую роль может и должна сыграть вузовская общественность во всякого рода таких изменениях? То есть как связать ее понимание проблем образовательной системы с пониманием руководящих органов?

— Мне кажется, здесь должен соблюдаться определенный баланс. Конечно, надо учитывать мнение и понимание тех, кто занимается реальной подготовкой кадров — и преподавателей, и руководства университетов. С другой стороны, как известно, Мюнхгаузен утверждал, что вытянул себя за волосы из болота, но физики знают, что это невозможно. Проецируя эту байку на обсуждаемую ситуацию, можно сказать, что если вы учитываете мнение только тех, кто находится внутри системы, и не спрашиваете у индустрии, то «вытащить» себя и развиваться никак не получится. Поэтому должен быть разумный баланс мнений. И когда у нас открываются новые образовательные программы, то идут очень жаркие дискуссии — например, сколько физики нужно биологам. Физики вообще всегда настаивают на том, что биологам физики нужно столько же, сколько физикам-теоретикам. А математики говорят, что и математики нужно столько же. А потом, когда приходит работодатель, он говорит: «Мне все-таки непринципиально, чтобы они знали ядерную физику. А знание термодинамики моими сотрудниками мне необходимо».

Когда у вас есть разные точки зрения при проведении любых реформ, должен случиться компромисс. Но очень важно, чтобы этот компромисс не был Франкенштейном, не был сшит из разных деталей, которые не работают как единое целое. Это должен быть понятный результат, и, может быть, на предыдущих этапах наших реформ им не всегда хватало этого. Но, например, реформирование вузовской науки дало очень сильный результат. Мы сейчас видим, что вузовская наука в ведущих университетах — не только в МФТИ, но и в МИФИ, в питерском Политехе — очень сильно расцвела, и действительно очень много молодых талантливых ребят себя проявили там, где раньше просто было пустое поле, этих направлений в стране вообще не существовало.

А в конце нашей беседы я хотел бы поздравить всех с наступающим Днем науки, пожелать и студентам, и научным сотрудникам всегда быть активными в поиске научных задач, находить научное озарение и получать удовольствие от того, как их результаты влияют на жизнь каждого в нашей стране.

Ранее опубликовано на: https://stimul.online/articles/sreda/stoykiy-fiztekh/

Печать