Государево дело частных военных компаний

Россия активно осваивает частно-военный аутсорсинг. Войны становятся сетецентрическими, на определенных участках задачу может быстро и эффективно решить малое подразделение, и вот здесь ЧВК хороши.

Основную тяжесть наступательных операций в зоне СВО в последние два месяца взяла на себя ЧВК «Вагнер». Она работает к северу от донецкой агломерации, еще весной пробила укрепрайон в Попасной, что в дальнейшем позволило сводным частям российской армии взять значительные территории, включая Северодонецк и Лисичанск, и подойти к линии Артемовск (Бахмут) — Соледар — Северск.

Впоследствии, после ряда перегруппировок, именно эти три города оказались в зоне ответственности «Вагнера». Штурмовые отряды ЧВК были значительно усилены за счет призыва заключенных, поставок артиллерии и техники. В конце января был взят Соледар — первый крупный населенный пункт за несколько месяцев, перешедший под контроль России. К началу марта в оперативном окружении оказался и Артемовск.

Вагнеровцы метр за метром грызут плотную городскую застройку, при этом действуют умно и расчетливо в оперативном плане, оказывают давление на оборону с нескольких сторон, уходят в охваты и поджимают фланги. Их штурмовые способности даже ставят в пример отдельным частям регулярной армии, отмечают эффективность внутренней корпоративной коммуникации и исключительную боеспособность.

Создатель ЧВК «Вагнер» российский бизнесмен Евгений Пригожин к середине зимы стал едва ли не самым медийным лицом СВО, раздавая резкие насмешливые комментарии. Именно он бросил дерзкий вызов Владимиру Зеленскому, призвав его «на слабо» не сдавать Артемовск. Собственно, такова задача данной фазы операции: пока российская армия выстраивает активную оборону по всей линии фронта, вагнеровцы стягивают на себя все ресурсы ВСУ, включая резервы для весеннего наступления.

В то же время излишнее внимание к «Вагнеру» породило ряд правовых дискуссий, ведь пока что ЧВК с точки зрения российского законодательства находятся в серой зоне. Патриоты требуют признать заслуги штурмовиков и предоставить им те же льготы, что и обычным добровольцам, а также упорядочить отношения с Минобороны.

Либералов интересует, на каких основаниях «частники» получают российское оружие, призывают заключенных, а также кто контролирует сотрудников ЧВК на неподконтрольных России территориях и по каким законам они работают.

На вопрос «Эксперта» о перспективе юридического статуса для «Вагнера» Евгений Пригожин ответил так: «Легализовать не надо. Нам и так хорошо. Что надо изучать — изучаем. На что не стоит обращать внимание — не обращаем».

Однако вопросом специального закона о ЧВК в очередной раз озаботились в Госдуме. «Эксперт» разбирается в тонкостях российского и международного права.

Дикие гуси или удалые казаки?

До начала СВО о ЧВК «Вагнер» ходило множество слухов, а расследования журналистов даже приводили к судам: Евгений Пригожин объяснял нежелание раскрывать информацию о группе тем, что не хотел «подставить парней, которые являются основой русского патриотизма». Но в начале осени дал официальный комментарий.

В частности, он подтвердил присутствие «Вагнеров» в Донбассе и Сирии. А также рассказал, что ЧВК была создана по его инициативе и на личные средства 1 мая 2014 года, после начала боевых действий в Донбассе для защиты русских на Украине.

Если ополченцев первой волны в западных СМИ именовали сепаратистами, то всех, кто приезжал в Донбасс с территории России, зачисляли в наемники. К сотрудникам ЧВК «Вагнер» этот термин крепко прилип, а ведь по российским законам за наемничество грозит до 20 лет тюрьмы.

По статье 359 УК РФ наемником может считаться лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения, не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей. Причем совпасть должны все пункты.

В российском законодательстве также имеется статья 208 «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем». Когда-то ее создавали для борьбы с боевиками на Кавказе. В наше время по ней судят в основном исламистов, воюющих на Ближнем Востоке, если подозреваемый действует против интересов России. И тех, кто уезжает на Украину, чтобы примкнуть к ВСУ.

Лишь единожды случилась мутная история, когда по 359-й статье сроки получили два руководителя ЧВК «Славянский корпус», вернувшиеся из Сирии: завербованные ими россияне внезапно оказались в распоряжении одного из полевых командиров, воюющего против сил президента страны Башара Асада.

Стало быть, сотрудники «Вагнера», как и любой другой ЧВК, наемниками считаться не могут. В том числе с точки зрения международного права. Понятие «наемничество» отражено в трех документах. Это Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников, принятая Генассамблеей ООН в 1989 году; Конвенция Организации африканского единства о ликвидации наемничества от 1977 года, тоже обладающая правовым статусом; а также 47-я статья Дополнительного протокола (I) к Женевским конвенциям.

«Есть несколько квалифицирующих признаков наемничества: корыстный мотив, сражается не за свое государство, завербован за границей, участвует в конфликте не в составе регулярных сил и так далее. Всего их шесть, и все эти пункты должны совпасть. Для обывателя наемники и ЧВК — это одно и то же, но наемники — инструмент западных компаний либо спецслужб в период, когда происходила деколонизация африканских стран в 1960‒1970-е годы. Их задачей было свергать неугодные режимы африканских стран и не допускать прихода к власти тех, кто симпатизировал СССР и коммунистическому блоку. Большинство известных нам западных частных военных компаний возникли именно тогда, но в ту пору их еще нельзя было считать ЧВК в современном понимании этого слова, — рассказывает “Эксперту” Эмиль Сайфуллин, сотрудник кафедры международного и европейского права Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, эксперт РСМД.

К тому же ни современное наемничество, ни частные военные компании никогда не были оторваны от международной политики: для ведущих стран они всегда служили инструментом опосредованного проведения своих интересов.

Если попытаться раскопать истоки наемничества в прошлом, можно, конечно, вспомнить и итальянских кондотьеров, и немецких ландскнехтов. Все эти случаи описывают классических наемников, воюющих за чеканную монету.

В русской истории есть другие варианты: когда на первый план выходила не финансовая выгода, а служение «государеву делу». Отряды Ермака Тимофеевича с позывным «Токмак», как сказали бы в наше время, — наиболее яркий пример таких ЧВК: на деньги частных инвесторов Строгановых и в их финансовых интересах были наняты добровольческие отряды, представлены царю, и уже по его повелению они решали политические задачи. В составе казачьей дружины Ермака был люд разный, включая тех, кто нажил проблемы с законом. Но именно эта «шайка бродяг» приобрела Сибирское царство для России.

Воевать нельзя охранять

«Как индустрия ЧВК возникли уже после окончания холодной войны и развала СССР, то есть в 1990-е годы. Именно тогда западные страны решили, что классических полномасштабных войн уже не будет, они стали сокращать свои армии и менять всю экономику войны, передав некоторые функции частным структурам», — говорит Эмиль Сайфуллин.

На сегодняшний день в мире действуют свыше 3000 ЧВК. В составе одной только британской G4S, самой крупной ЧВК в мире, по некоторым оценкам, свыше 800 тыс. бойцов, и это почти в пять раз больше численности регулярной армии Великобритании. Однако большинство работников таких компаний никак не связаны с боевыми действиями.

Дело в том, что в мировом праве нет нормативно закрепленного определения двух терминов: частная военная компания (ЧВК) и частная военно-охранная компания (ЧВОК). В международных документах фигурирует последний вариант, а в Документе Монтрё, к примеру, содержится такое обобщающее определение: частные военные и/или охранные компании.

Подмена понятий произошла и в России, рассказал «Эксперту» Борис Чикин, в прошлом один из сооснователей частной военно-охранной компании Moran Security Group: «Что такое ЧВК? Это частная военная компания, с ударением на слове военная. То есть компания, которая участвует в военных действиях тем или иным способом, причем не обязательно напрямую. Например, осуществляет логистику для армии, подвозит боеприпасы, снабжение, транспорт. Единственная полноценная ЧВК в России — это “Вагнер”. Все остальные просто используют модное слово, на деле это военно-охранные компании, которые выполняют куда более простые задачи».

Интересно, что специфика взаимодействия «Вагнера» с официальными военными структурами страны до сих неизвестна. Евгений Пригожин не единожды заявлял, что к Министерству обороны ЧВК отношения не имеет, а Министерство обороны, в свою очередь, до сих пор в официальных сводках, говоря об успехах на вверенных «Вагнерам» участках фронта, называет их добровольческими отрядами. В то же время армия снабжает ЧВК боеприпасами, и мы видим, что частники отлично взаимодействуют с «регулярами» на поле боя, решая общие оперативные задачи.

«Конечно, использование ЧВК в боевых действиях было санкционировано сверху, они должны быть встроены в систему принятия решений, в военное планирование, в планы Генштаба и так далее. Однако мы порой видим разные отчеты, и из-за этого у обывателя возникает в голове противоречивая картина и ощущение, будто этого (встраивания. — “Эксперт”) нет», ‒ разъяснил нам Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок.

В итоге важным применительно к деятельности частных компаний можно считать вопрос о непосредственном участии в боевых действиях. Как пояснил Эмиль Сайфуллин, сотрудники большинства современных компаний, работающих в этой сфере, оказывают весь спектр услуг, кроме непосредственно ведения боевых действий, но есть нюанс: «В условиях современных конфликтов фронта как такового может не быть. Например, где та грань между активной охраной вверенного объекта или транспортной колонны и непосредственным участием в боевых действиях, если и то и другое происходит в зоне вооруженного конфликта? Так что с правовой точки зрения этот вопрос до конца пока не решен».

Частные. Военные. Незаконные?

В российской Госдуме закон о ЧВК обсуждался не единожды начиная с 2012 года и каждый раз безрезультатно. На минувшей неделе лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов вновь поднял эту тему, заметив, что над последней версией закона на протяжении полутора лет работала команда профессиональных юристов.

По состоянию на 2018 год документ подразумевал выдачу государственной лицензии частным военным компаниям, а также предлагал вывести сведения об их доходах из-под ограничений коммерческой тайны.

Правительство тогда направило его авторам отрицательное заключение, сославшись на противоречие ч. 5 ст. 13 Конституции России: запрет деятельности общественных объединений, направленных на смещение конституционного строя.

Возможно, опасения были вызваны в том числе тем, что каждый желающий мог бы создать свою частную армию и не случилось бы так, как на Украине: нацистские добровольческие отряды, те самые, которые со свастиками и жестокими пытками военнопленных, поначалу не имели отношения к регулярной армии и были созданы на деньги олигархов.

Однако законопроект о ЧВК прямо предлагал поставить все эти структуры в подчинение Министерства обороны. И тем не менее, по словам Сергея Миронова, большую роль в том, что закон отклонили, сыграло именно военное ведомство.

От денежного мешка, желающего создать свою мини-армию и вооружить ее, такой закон все равно не спасет, считает Олег Криницын, основатель частной военно-охранной компании «РСБ-Групп». К тому же если говорить о лояльности государству, то это не вопрос права, объяснил «Эксперту» адвокат Матвей Цзен. «Опасность выхода тех или иных формирований из-под контроля государства не носит юридический характер, это политическая проблема и должна решаться соответствующими методами. Почему-то считается, что юриспруденция — универсальный инструмент для решения любых проблем. Например, подростки плохо себя ведут — давайте их запретим. Можно регулировать взаимоотношения в обществе — например, между работником или работодателем. Но нельзя юридическими методами сделать человека патриотом».

Закон о ЧВК нужен в первую очередь чиновникам, считает Цзен. «Этот закон ввел бы понятие ЧВК в чиновничий мир, это их способ работы с чем-либо, что не входит в рамки бюрократии: так работает эта система. К тому же это сняло бы с чиновников ряд проблем. Например, вопрос, какое ведомство ответственно за выдачу тел и за захоронение погибших: Минобороны или гражданские власти? Из-за этого порой возникают инциденты с перекладыванием ответственности».

С вопросом лояльности дело обстоит еще проще, если вспомнить, что все ЧВК в мире, и группа «Вагнер» не исключение, созданы и действуют в интересах своих государств, говорит Борис Чикин. «Никто не может прийти в Министерство обороны и сказать: здравствуйте, я частная компания, у меня есть двести человек, и мне нужны бронетранспортеры. Это не так работает. В таком случае все сотрудники такой ЧВОК либо становятся добровольцами, либо заключают контракт и выполняют распоряжения государства, и это правильно, потому что мандат на насилие должен быть только у государства. Те же самые “Вагнеры” работают по государственным задачам, они самодеятельностью не занимаются».

ЧВК закон не нужен

Отсутствие формального статуса вовсе не мешает функционированию частных военно-охранных компаний. Интересно, что наше законодательство не позволяет зарегистрированным в России охранным компаниям работать за рубежом, но суть в том, что российские законы неприменимы в иностранной юрисдикции, а компания регистрируется именно там, где будет работать, и действует по местным законам. С этой точки зрения закон о ЧВК/ЧВОК в России абсолютно бесполезен.

«Допустим, обращается ко мне африканский бизнесмен с просьбой помочь с охраной принадлежащих ему оловянных рудников, — разъясняет схему работы ЧВОК Борис Чикин. — Я лечу в эту страну, нахожу там нужных людей и легально открываю с их помощью компанию, деятельность которой согласуется с местными законами. Затем я изучаю, каким образом я могу купить оружие в этой стране. Допустим, законы этой страны позволяют ЧВОК иметь только охотничьи ружья, но там их купить нельзя, а привезти из какой-то другой страны, например из России, — можно. Я лечу обратно в Россию, оформляю там партию оружия для этих целей, получаю разрешение на вывоз спецгруза, прохожу соответствующие таможенные процедуры, а затем оформляю груз уже по прибытии в Африку».

По словам Чикина, это пример стандартной и полностью легальной схемы работы всех частных военно-охранных компаний.

Одним из лоббистов законопроекта о ЧВК в России был основатель «РСБ-Групп» Олег Криницын, но позже он изменил свою позицию и считает, что в текущем виде закон слишком размыт и никак не поможет работе ЧВОК.

«Для осуществления нашей деятельности мы обязаны регистрироваться в стране пребывания и строго соблюдать законы этой страны. Характер нашей работы — удерживающий, а не атакующий. Мы работаем в зоне высокой террористической активности, где есть группировки исламистов. Мы, в частности, разминировали цементный завод в Сирии, специализируемся на работе в море, охраняем корабли от сомалийских пиратов. У нас всегда видны российские флаги: мы их не скрываем и гордимся ими. У наших сотрудников есть зарплата, страховка, все как положено. С законодательной точки зрения того, что есть сейчас, нам вполне хватает для работы».

По словам Криницына, чтобы принять закон о ЧВОК в нынешнем виде, понадобится убрать много статей в Уголовном кодексе — например, о создании вооруженной группировки. Кроме того, тема сейчас просто стала хайповой, а само понятие ЧВК принадлежит западным маркетологам, и надо от него уходить. «Мы сами находим контракты, сами определяем серую зону, понимая, в каких условиях мы работаем и зная, что в случае чего нам на помощь никто не придет. Не нужно нам помогать этим законом, просто не мешайте».

Тот факт, что в России нет единого большого закона с названием «Закон о ЧВК», еще не означает, что вся деятельность группы «Вагнер» автоматически выпадает из правового поля. Например, долгое время был актуальным спор о нахождении в отрядах «Вагнеров» заключенных. По закону, покидать стены колонии они не могли даже ради СВО. Лишь позже выяснилось, что они получали помилование перед отправкой на фронт.

Четвертого ноября в РФ был принят закон о статусе добровольческих формирований, содействующих ВС РФ, и их участников. В частности, на таких граждан теперь распространяется статус военнослужащих по контракту. «Вагнеры» подпадают под этот закон, рассказал адвокат, председатель Военной коллегии адвокатов Москвы Владимир Тригнин: «Этот закон выводит в правовое поле граждан, которые проходили службу непонятно где и на каких основаниях, и позволяет получить льготы им и членам их семей. Закон дает определение, что считается добровольческими формированиями. И к “Вагнерам” это тоже относится, раз эти люди там участвуют. К тому же формирования эти образуются по решению президента РФ». Правда, как уточнил Тригнин, не совсем понятно, как закон будет действовать в реальности, поскольку судебная практика пока не сложилась.

В Лиге защиты интересов ветеранов локальных войн и военных конфликтов ранее утверждали, что ЧВК «Вагнер» — это группа добровольцев, которые принимают участие в боевых действиях, и к ним, помимо прочего, применим также федеральный закон «О ветеранах», позволяющий получать статус ветерана боевых действий.
Эмиль Сайфуллин отметил, что раз единого закона нет — значит, в этом пока нет необходимости. «Я бы обратил внимание на недавнюю беседу Владимира Путина с уполномоченным по правам ребенка в РФ Марией Львовой-Беловой: там шла речь в том числе о соцгарантиях для семей тех, кто находится в зоне спецоперации от частных военных компаний. Президент ответил, что рассматривает этот вопрос. Да, безусловно, есть люди, которых можно назвать солдатами удачи, которые ищут определенную романтику. Однако ЧВК никогда не действуют против интересов страны своего происхождения. К тому же наши, отечественные ЧВК — это больше про патриотизм, и это не громкие слова. Людям, жертвующим своим здоровьем и жизнями ради безопасности России, необходимо обеспечить права, и это будет сделано. В какой форме и насколько быстро — увидим».

Вопросы контроля

Есть проблемы с легализацией ЧВК и на международном поле — и это после многочисленных скандалов с иностранными компаниями.
Частые инциденты с гибелью мирного населения от рук представителей западных частных компаний в Ираке, Афганистане и других странах делали плохую рекламу всем частникам. Сотрудники CACI International и Titan пытали пленных в иракской тюрьме в Абу-Грейб. Некоторых из них осудили, но их хозяева получили новые многомиллионные контракты.

Методам работы американской ЧВК DynCorp в Африке ужасались даже местные повстанцы. В Боливии сотрудники этой компании спутались с местным наркокартелем. В другой латиноамериканской стране, Сальвадоре, DynCorp занималась работорговлей и борделями. Руководство каждый раз уходило от ответственности.

Апофеозом безнаказанности ЧВК стал расстрел сотрудниками Blackwater 17 гражданских лиц в Ираке на площади Нисур в 2007 году. Четырех сотрудников в итоге все-таки приговорили к большим срокам. За последствия «отвечала» Blackwater, а не американская армия — ради этого, в том числе, она и была создана. Спустя пять лет осужденных помиловали, а Blackwater просто переименовали.

Инцидент на площади Нисур послужил своеобразным толчком для правового осмысления деятельности частных военных компаний на самом высоком уровне. Но с точки зрения международного права вопрос использования ЧВК/ЧВОК до сих пор никак не отрегулирован, и виноваты в этом прежде всего те самые страны, благодаря которым ЧВК и возникли. Еще в 2005 году при Комиссии ООН всесторонне исследовали феномен ЧВК и изучали, как эти вопросы можно регулировать. Но западные страны сочли это угрозой своим интересам в области индустрии ЧВК.

В 2008 года 17 стран согласовали Документ Монтрё, содержащий правила и положения в отношении частных военных и охранных компаний, действующих в зонах вооруженных конфликтов. Россия, как и другие государства, принимала участие в первых этапах его обсуждения.
Документ, безусловно, хороший и правильный, поясняет Эмиль Сайфуллин, но он не имеет никакого правового статуса: «Инициатива ООН оказалась вытеснена на обочину: там собирается уже третья рабочая группа для обсуждения вопросов. Разработанный проект конвенции по ЧВОК так и не приняли. Западные страны, по сути, замораживают этот процесс, основным поставщикам таких услуг выгодно, чтобы все оставалось, как есть. В случае чего они кивают на Документ Монтрё, который юридически не обязательный, но легализует ЧВК в глазах обывателя без правовых на то оснований».

В СМИ всплывало несколько неприятных историй, которые западные журналисты связали с ЧВК «Вагнер»: например, странное видео якобы казни кувалдой бывшего заключенного Евгения Нужина, вступившего в ЧВК «Вагнер», а затем сбежавшего на Украину. По словам Пригожина, все это похоже на театр абсурда, никакого Нужина «Вагнерам» никто не возвращал, а видео было снято, по всей видимости, в Киеве: «Товарищи украинцы, вернее, товарищи американцы, отдайте тело, и мы будем разбираться, что произошло», — обратился к западным спецслужбам Пригожин, комментируя инцидент. Впоследствии кувалда превратилась в орудие информационной войны, став уже не символом насилия, а мемом.

Обеспокоенность правовым контролем за действиями ЧВК, особенно в серой зоне и тем более на территории другого государства, понятна. Но вопрос того, как ведут себя ЧВК, — это всегда вопрос к их государству. Если говорить о Blackwater, то ощущение безнаказанности и полной вседозволенности сотрудникам американских ЧВК дал в числе прочих факторов конкретный закон: так называемый приказ № 17, изданный в июне 2004 года главой Временной коалиционной администрации Ирака Полом Бремером. Там говорилось, что подрядчики минобороны США не подпадают под действие законов Ирака.

Безусловно, за пределами «родной» юрисдикции ЧВК должны действовать в соответствии с нормами международного права (в первую очередь международного гуманитарного права, регулирующими право вооруженных конфликтов (международного и немеждународного характера), нормами национального права страны пребывания, предписаниями своего мандата (от приглашающего правительства/властей), нормами российского права, пояснил «Эксперту» адвокат, кандидат юридических наук по международному праву Александр Суржин.
Отсутствие единого закона о ЧВК не помеха: даже наличие правового пробела в национальном или международном праве — отсутствие закона или конвенции по конкретному вопросу — не освобождает от действия общих норм. Именно этим и руководствуются российские ЧВОК, действуя за пределами РФ.

Частно-государственный конгломерат

Рано или поздно вопрос ответственности частных военных компаний за те или иные действия будет решен на международном уровне. России такой расклад скорее на руку: за своих нам не стыдно, а вот урезонить американцев, возможно, как-то получится. Западные страны слишком вольно пользовались этим инструментом, позволяя себе то, что никогда и ни при каких условиях не могли себе позволить другие.
Важно и то, что во всем мире сейчас идет процесс все более плотного сращивания частных военных структур с государственными. Это означает, что ЧВК будут играть все большую роль в новых конфликтах, что обязательно найдет свое отражение в нормах международного права, включая определение ответственности.

ЧВК как государственно-военный аутсорсинг — новая технология в сфере ведении войн, рассказал «Эксперту» Сергей Ермаков, ведущий аналитик Российского института стратегических исследований. «Это ноу-хау западных стран — отдать на подряд часть военных функций: сопровождение грузов, разведку, логистику. Они идут дальше и передают в ведение частных компаний также кибербезопасность. Эту технологию все активнее используют, поскольку меняются армии, а также характер ведения войн: они становятся сетецентрическими, то есть такими, где боевые действия ведутся всеми видами и родами вооруженных сил на основе развитых коммуникационных сетей. В таких условиях уже не нужны огромные большие подразделения, на определенных участках задачу может быстро и эффективно решить относительно малое подразделение, и вот здесь ЧВК хороши».

Возникает вопрос: не произойдет ли замена армий частными военными компаниями? Раз они так эффективны — может, армии и не нужны вовсе, и придется переписывать вообще все законы? Подобные вопросы возникают из-за непонимания коренных принципов взаимодействия частных военных структур и государственных. У армии и у ЧВК, действующей в интересах своего государства, единые глобальные задачи, но совершенно разные методы работы с точки зрения организации процессов.

Над традиционными армиями в любой стране мира нависают традиции и уставы — документы, создававшиеся коллективным трудом многих поколений, но и вездесущая бюрократия нависает тоже. ЧВК избавлены от лишних пут, что позволяет им действовать эффективнее, быть более гибкими, быстрее подстраиваться под новые условия. Но не стоит забывать, что практически все сотрудники любой ЧВК когда-то служили в той самой «неэффективной» армии. Да и потом, армия — это, если хотите, социальный институт, система. А ЧВК — конкретная организация, созданная по подряду под определенный тип задач.

Не стоит забывать, что за всеми пафосными разговорами о роли ЧВК, будь то геополитические интересы государств, присутствие в Африке, противоборство держав, вхождение на огромный прибыльный рынок или защита русского народа в Донбассе, есть риск потерять самое главное: вопрос о судьбах простых людей. Тех, которые прямо сейчас, вгрызаясь в кварталы Артемовска, предельной ценой защищают интересы своего государства.

Елена Горбачёва Печать