Турок хотят загнать в ряды натовского контингента на Украине

Профессор кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ, д-р полит. наук, член Совета Ассоциации российских дипломатов, эксперт РСМД Владимир Пряхин – о подоплеке антиэрдогановских протестов в Турции.

Вот уже две недели внимание мировой общественности привлекают события в Турции, связанные с резко активизировавшимися действиями оппозиции против президента Реджепа Тайипа Эрдогана.

Впрочем, турбулентность – естественное состояние турецкого общества: страна быстро развивается, на политическом подиуме появляются новые социальные силы, новые харизматические лидеры, активизируются ранее пассивные социальные слои. Важное значение имеет и постоянно присутствующий внутренний цивилизационной раскол между религиозными фундаменталистами и сторонниками светской власти. Не следует также забывать и о том, что на юго-востоке страны по-прежнему тлеет очаг жестокого и кровопролитного конфликта, связанного с деятельностью сторонников Рабочей партии Курдистана, борющихся за создание независимого курдского государства. К этому остается добавить, что быстро развивающаяся турецкая экономика сталкивается с проблемами инфляции и ростом социальной дифференциации, все более и более отделяющим олигархическую верхушку от широких масс населения. Имеются и региональные особенности: в стране всегда ощущалось и ощущается до сих пор различие между более консервативной восточной анатолийской частью страны и светским индустриально развитым Западом, где тридцатипятимиллионная Стамбульская агломерация сосредоточила треть населения страны.

Именно эта агломерация и выдвинула 30 лет тому назад на топ турецкого политического Олимпа нынешнего президента Эрдогана, занимавшего в то время пост стамбульского мэра. Естественно возникает вопрос, почему именно этот город стал сейчас главным очагом антиэрдогановских выступлений оппозиционной Республиканской народной партии, возглавляемой Озгюром Озелем.

В поисках ответа на этот вопрос стоит обратиться и к внешнеполитическим факторам, в частности к переговорному процессу, завязавшемуся вокруг Украины.

По мере того, как все более очевидным становится противоположность подходов новой администрации США и Европейского союза к украинскому урегулированию, все более воинственными становятся заявления лидеров Франции, Великобритании и Германии относительно наращивания военного потенциала для «обеспечения безопасности Украины» после подписания мирного соглашения или договоренностей относительно перемирия. Да и на более отдаленную перспективу в глобальном масштабе озвучена цель создания самостоятельных, независимых от США вооруженных сил, способных противостоять России. Изыскиваются в срочном порядке необходимые, якобы, для этого 800 млрд евро.

Но тут есть одна закавыка, о которой не любят говорить ни Макрон, ни Стармер, ни тем более Фридрих Мерц. Зеленский требует от них не обещаний возможной присылки миротворцев численностью в 100 тысяч человек после соглашения о мире, а конкретного участия европейских военнослужащих в боях на линии соприкосновения уже сейчас. И тут выясняется, что за залихватскими воинственными призывами и нарисованными бицепсами Макрона у европейских лидеров ничего не было и во времена администрации Байдена и тем более сейчас, когда Трамп откровенно заявил об отказе США от самой возможности участия в боевых действиях на Украине.

Что же касается самих европейцев, то в Германии, например, согласно социологическим опросам больше половины населения (60% респондентов) высказалось в том плане, что оно против посылки немецких солдат на поле боя. Можно не сомневаться, что в других странах Европы эта доля, если и меньше, то ненамного

Европейцы расхотели воевать уже после Первой мировой войны, когда только в сражении под Верденом погибло более миллиона человек. Именно тогда во Франции родилась поговорка Toutes les cimetières sont remplis par les gens indispensables (все кладбища забиты незаменимыми людьми). Руководствуясь этой поговоркой, французы практически не сопротивлялись германскому вторжению в апреле 1940 года. По свидетельству командующего 8-й гвардейской армией В.И. Чуйкова, вермахт потерял больше солдат при осаде Дома Павлова в Сталинграде, чем при оккупации Франции.

Поэтому трудно ожидать большого энтузиазма от нынешнего поколения французских «зумеров», да и от их британских и немецких сверстников радостных восклицаний в ответ на призыв отправиться на линию боевого соприкосновения на Украине. Тем более, что большинство европейцев подспудно понимает, что российская угроза, которой их запугивают, мнимая. Уж если СССР в куда более благоприятных условиях семидесятых годов прошлого века не воспользовался ими для оккупации всей Европы, то в двадцатые годы XXI века Москва даже теоретически не может представить опасность для Берлина, Парижа, Варшавы и других европейских столиц. Даже если исходить из наличия у россиян каких-либо агрессивных намерений, о которых вещает Би-Би-Си, в Европе просто нет ничего, на что бы можно было позариться. Другое дело, что природные ресурсы и просторы России всегда являлись объектом вожделений европейских завоевателей.

Поэтому искусные западные дипломаты грызут ногти в поисках дураков, чьими руками можно было бы загребать жар на Украине. Турция в этом отношении представляется им идеальной кандидатурой. Во-первых, в настоящее время турецкие вооруженные силы самые большие среди армий европейских стран-членов НАТО. Во-вторых, это действительно хорошо отмобилизованные, дисциплинированные и – самое главное, имеющие опыт введения боевых действий в современной войне вооруженные силы. В-третьих, немалое значение в Лондоне и Париже придается и тому факту, на протяжении десятилетий, если не столетий Турция была «естественным врагом» России. В-четвертых, и это, к сожалению, приходится учитывать уже и нам, в самой России имеются, мягко говоря, недальновидные деятели, мыслящие категориями российских владений в Карсе и Баязете. Эти деятели при возникновении трудностей в российско-турецких отношениях заявляют порой публично, что, мол, одной атомной бомбы хватит для расширения проливов Босфор и Дарданеллы.

Конечно, простой обыватель не может видеть сложные нити движущих мотивов и сил, которые таятся в причинах тех или иных политических событий. Еще труднее проследить за финансовыми потоками, кроющимися за «цветными» революциями, как, например, это имело место вовремя Евромайдана. Такого рода события всегда напоминают айсберг, лишь десятая часть которого возвышается над поверхностью океана. Вот и сейчас для нас остаются невидимыми те девять десятых ледяной горы под названием «антиправительственные выступления в Стамбуле». Но кое-что все-таки можно увидеть и кое о чем можно догадаться по внешним очертаниям айсберга. Вот, например, что поведала миру отнюдь не русофильское радио «Свобода» (признана Минюстом РФ иноагентом и нежелательной организацией) в среду 26 марта: «Отношения между Брюсселем и Анкарой должны потеплеть в любом случае. В первую очередь потому, что Европа сейчас стремится уменьшить свою оборонную зависимость от Вашингтона и сформировать военную миротворческую миссию на Украине – и в этом вопросе вооруженные силы Турции могут сделать ее ключевым игроком».

Откровеннее не скажешь. Антиэрдогановская «цветная революция», активно поддерживаемая Брюсселем – своеобразный кнут, посредством которого турок хотят загнать в ряды натовского воинского контингента, планируемого для отправки на Украину. Но при этом используется не только кнут, но и пряник. Турция издавна добивается членства в Европейском Союзе. И ей в этом неизменно отказывали. С учетом повышения значимости Анкары в военной парадигме мышления западных политиков можно ожидать смягчение их позиции по этому вопросу. Небескорыстно, конечно.

Положение Эрдогана действительно сложное. Но в то же время не следует преувеличивать и значение поддерживаемых Брюсселем оппозиционных сил. Президента поддерживает консервативное большинство страны, аграрное население Анатолии, мусульманский клир, малый и средний бизнес. На его стороне, наконец, армия – важный компонент в раскладе внутри политических сил.

Что же касается внешнеполитической обстановки, то Эрдоган укрепил свои позиции, улучшив отношения с Соединенными Штатами. Этому способствовали отчасти и объективные обстоятельства. В октябре прошлого года в США скончался видный противник Эрдогана на внутриполитическом фронте Фетхуллах Гюлен, которого активно прикармливала администрация Байдена. Что касается Трампа, то напутствуя нового американского посла в Анкару, он застолбил позицию США по отношениям с Эрдоганом словами «Турции – хорошая страна, и лидер у нее хороший».

Сложная политическая обстановка, в которой оказался Эрдоган, в какой-то степени напоминает Турцию 1920 г., когда Антанта навязала Османской империи грабительский Севрский мирный договор. Тогда здоровые силы нации по главе с Кемалем Ататюрком сумели противостоять совокупной мощи тринадцати государств Антанты и союзных с нею государств. Это стало возможным во многом благодаря политической и военной поддержке Советской России.

Конструктивное сотрудничество с нашей страной, личные рабочие отношения Р. Эрдогана с В.В. Путиным в настоящее время важный фактор стабильности внутри Турции, устойчивости ее внешнеполитических позиций. И пренебрегать этим фактором Анкаре не стоит ни при каких обстоятельствах.