Судану прочат затяжной конфликт

Вооруженные столкновения в Судане продолжаются уже больше месяца. Посредники пытаются усадить стороны за стол переговоров, но позиции слишком бескомпромиссны. Многие пророчат государству затяжной разрушительный конфликт.

Военные действия вспыхивают по всей стране и не прекращаются в столице. По официальным данным, погибли более полутысячи человек и пять тысяч получили ранение. В стране безвластие и хаос.

Столкновение двух прежних союзников — выходцев из армейской среды — стал 36-м эпизодом нелегитимной борьбы за власть в истории независимого Судана. И едва ли последним. Тем более что обоих поддерживают внешние силы, которые готовы воспользоваться шансом и перехватить у конкурентов доступ к недрам государства.

Земля огня и железа

В наследство от колониального периода Судан, как и значительная часть африканских стран, получил классический набор проблем: границы, проведенные без учета этноконфессиональных различий, а также ослабленную экономику, коррумпированный чиновничий аппарат, застарелые межплеменные конфликты и сильную зависимость от внешних связей. Не мудрено, что при столь шатких основаниях Судан довольно быстро погрузился в пучину гражданского противостояния. Фактически страна более полувека жила «от переворота до переворота».

Арабскую весну 2011 года государство встретило в состоянии глубокой политической раздробленности, усугубленной экономическим кризисом, а ближе к концу года и вовсе официально распалось на две части — нефтеносные районы, населенные преимущественно христианами, после почти десятилетия вооруженного противостояния с Хартумом образовали независимое государство Южный Судан.

Здесь надо отдельно упомянуть диктатора Омара аль-Башира, правившего Суданом на протяжении 30 лет, с 1989-го по 2019-й. Придя к власти на волне очередного военного переворота, генерал аль-Башир практически сразу закрутил гайки, запретил оппозиционные партии и ограничил свободу прессы, фактически подчинив работу ведущих национальных изданий своим интересам. Кроме того, развернутый аль-Баширом курс на исламизацию и арабизацию страны вкупе с неудачной экономической политикой привели к взрывному росту сепаратистских настроений в ряде регионов, в частности в Дарфуре, Кордофане, Бедже.

Аль-Башир вошел в историю как сторонник жестких и подчас кровавых методов решения внутренних конфликтов: на счету суданского экс-президента не только несколько десятков подавленных силой протестов и восстаний, но и геноцид народностей фор, масалит и загава, населявших регион Дарфур, использование сомнительных методов борьбы с повстанцами в Южном Судане, а также серия жестоких чисток в рядах вооруженных сил и специальных служб.

Несмотря на это, «хартумский долгожитель» пережил 12 попыток свержения — большинство которых, впрочем, были предотвращены еще на стадии планирования в силу идейных расколов в рядах мятежников. Более того, аль-Баширу удавалось почти 11 лет — с 2008-го по 2019-й — игнорировать выданный в отношении него Международным уголовным судом ордер на арест и даже посещать другие страны с официальными визитами.

Тринадцатый переворот, впрочем, стал для аль-Башира роковым: в апреле 2019 года мятежные подразделения Вооруженных сил Судана взяли под контроль ключевые стратегические объекты страны, а сам «хартумский долгожитель» был пленен и помещен под стражу. Власть перешла в руки хунты.

Столкнулись два товарища

Нынешний виток кризиса в Судане в какой-то степени является продолжением борьбы за наследство и место смещенного аль-Башира.

На передний план суданской политики выдвинулись две крупные фигуры — генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан, командующий Вооруженными силами страны, и генерал Мохамед Хамдан Дагло, командир Сил быстрого реагирования (СБР). Эти офицеры сыграли весомую роль в свержении аль-Башира, а позже, осенью 2021 года, и в низложении суданского временного правительства.

Дагло долгое время считался правой рукой аль-Бурхана, и даже занял должность его заместителя в Переходном суверенном совете — высшем «трансферном» органе управления страной. Многие западные эксперты, оценивавшие итоги «октябрьской революции» в Судане, выказывали уверенность, что этот тандем станет основой будущего суданского правительства.

Тем не менее с течением времени разногласия между двумя лидерами углублялись, чему во многом способствовали стремительно растущие амбиции генерала Дагло. Кризис между «гвардией», как именуют себя СБР, и остальными вооруженными силами так и не удалось урегулировать в силу того, что лидеры конкурирующих фракций имеют противоположные взгляды на будущую структуру сил безопасности и принципы формирования «армии нового времени». В частности, сторонам так и не удалось достичь консенсуса по двум пунктам: срокам интеграции подразделений СБР в структуру национальной армии и статусу главнокомандующего.

Генерал Дагло видел будущее вверенной ему структуры в формате, аналогичном иранскому Корпусу стражей Исламской революции, то есть со значительной свободой действий и сохранением привилегированного положения. В свою очередь, оппоненты Дагло не желали давать ему столь сильный рычаг влияния на суданскую политику, небезосновательно опасаясь новых путчей.

Суданский Хафтар

Генерала Дагло многие сравнивают с другой одиозной фигурой африканской политики — ливийским фельдмаршалом Халифой Хафтаром, который до недавнего времени был одним из ключевых игроков ливийского конфликта.

В биографиях двух военачальников действительно много пересечений: оба происходят из мелких и маловлиятельных родов; прошли военную школу, участвуя в приграничных конфликтах; сколотили костяк своих подразделений из полуофициальных милицейских формирований; добрались до высших эшелонов власти через череду интриг и кулуарных столкновений.

Однако куда большее внимание западной прессы привлекли другие совпадения. Так, и Дагло, и Хафтар незадолго до начала активной фазы своих выступлений ездили на переговоры в Москву. Оба имели деловые контакты с «заинтересованными» российскими компаниями. Этих скудных на первый взгляд вводных оказалось достаточно, чтобы записать генерала Дагло в главные конфиденты России в Судане, а начавшуюся борьбу между суданскими фракциями обставить как попытку Москвы вмешаться в региональные дела и расширить плацдарм на Африканском континенте.

Москва, со своей стороны, отрицает любую связь с повстанцами и указывает на стремление США «искусственно раскачать» ситуацию в Северной Африке и тем самым отвлечь мировое сообщество от других актуальных проблем.

«Очередь» из друзей

Впрочем, процессы, происходящие в закулисье суданского переворота, выходят далеко за рамки классического противостояния Москвы и Вашингтона. В силу выгодного географического положения страны и наличия на ее территории существенных запасов полезных ископаемых (в первую очередь золота) в Судане пересекаются интересы большой группы внешних игроков, и для многих из них генерал Дагло смотрится «выгодной партией».

Так, одним из главных сторонников СБР можно считать ОАЭ. Эмираты принимали прямое участие в финансировании структур Дагло, а также оказывали ему политическую поддержку. Кроме того, верные генералу Дагло подразделения в свое время прошли в составе объединенного суданского контингента «обкатку» в ходе интервенции арабской коалиции в Йемен, где показали себя относительно успешно.

В 2022 году генерал Дагло даже удостоился аудиенции у нынешнего лидера ОАЭ шейха Мохаммеда бен Заида Аль-Нахайяна, на которой, как предполагают аналитики Al Jazeera, получил «зеленый свет» на оттеснение от власти аль-Бурхана.

Косвенно на высокую заинтересованность эмиратских властей в упрочнении позиций Маленького Мохамеда (как иногда называют в арабской прессе Дагло) указывают сообщения о переброске в Судан из Йемена подразделений Национальной гвардии бригадного генерала Тарика Салеха — наиболее боеспособных частей проэмиратски настроенных сил.

Подобный шаг, впрочем, может иметь и обратный эффект. Так, действующее в Йемене проирански настроенное движение «Ансар Аллах» (также известное как хуситы), ранее противостоящее «летучим отрядам» Дагло, вполне может поддержать генерала аль-Бурхана и направить отряд «йеменских добровольцев» для усиления наступательного потенциала суданской армии — намеки на возможность подобного жеста в последнюю неделю несколько раз проскальзывали в выступлениях представителей хуситов.

С интересом за действиями генерала Дагло следят из Эр-Рияда. Поскольку Судан является членом Совета стран Красного моря и Аденского залива, созданного Саудовской Аравией несколькими годами ранее, саудиты заинтересованы в сохранении политического влияния в этой стране — особенно на фоне активизации эмиратских конкурентов. Саудовская Аравия в целом смогла найти подход к обеим сторонами конфликта, однако генерал Дагло выглядит для Эр-Рияда более перспективной и сговорчивой фигурой.

Эксперты также склонны полагать, что смещение в сторону поддержки Мохамеда Дагло обусловлено стремлением саудитов дистанцироваться от «кровавого шлейфа» резни в Хартуме в 2019 году, приказ о начале которой, как принято считать, отдавал именно генерал аль-Бурхан (тогда военные Переходного военного совета открыли огонь по протестующим, убив более ста человек)

Тем не менее саудиты не спешат вмешиваться в конфликт напрямую, опасаясь возможной негативной реакции со стороны США. Вместо этого Королевство заявило о готовности предоставить сражающимся сторонам площадку для ведения переговоров и «всячески содействовать» установлению режима прекращения огня в Судане. Не исключено, что стремление заморозить борьбу связано с желанием дать людям Дагло время на выработку более эффективной стратегии.

Определенную поддержку лидеру СБР — в обмен на активизацию экономических контактов — в перспективе может оказать и Эритрея. Генерал Дагло в свое время потратил много сил для нормализации судано-эритрейских отношений, в том числе лично проводив переговоры с основными группами влияния. Незадолго до переворота он также встречался «за закрытыми дверями» с лидером страны Исайясом Афеверки.

Несколько обособленно в списке потенциальных «друзей» генерала Дагло стоит КНР. Пекин, с одной стороны, долгое время рассматривал его как более сильную фигуру суданской политики — на что косвенно указывает частота встреч китайских представителей с доверенными лицами лидера СБР — и ожидал «мирного трансфера» власти в его руки по результатам реформ.

Тем не менее обострение конфликта между Дагло и аль-Бурханом и его стремительный переход в горячую фазу поставили под угрозу долгосрочные экономические интересы Поднебесной в регионе — в первую очередь, превращение Судана в одно из звеньев глобальной торгово-логистической инициативы «Один пояс — один путь». Пекин, выступающий с позиций миротворца и медиатора, заинтересован в скорейшем замораживании суданского конфликта, а потому публично не выказывает поддержки ни одной из сторон.

Ставка против

Разумеется, генерал аль-Бурхан, представляющий противоположный полюс силы, тоже не остался без поддержки извне. Главным сторонником сохранения позиций действующего суданского руководства выступает Египет.

Каир хоть и декларирует приверженность идее мирного урегулирования конфликта и пока не рассматривает вариант силового вмешательства в суданский кризис, на деле ведет кулуарную работу по сужению круга возможных союзников СБР во главе с Дагло.

Например, ливийский канал The Libya Observer сообщает, что египетские силовики провели тайную встречу с фельдмаршалом Хафтаром — командующим Ливийской национальной армией — и предостерегли его от возможного вмешательства в конфликт на стороне Дагло. Учитывая, что Египет долгое время являлся одним из основных спонсоров хафтаровского «марша на Триполи», велика вероятность, что тот прислушается к совету партнеров.

Активная дипломатическая игра Каира более чем оправданна: в силу того, что конфликт между Египтом и Эфиопией вокруг плотины «Хидасэ», строительство которой отчасти поддерживает Судан, до конца не урегулирован, египтянам остро необходима лояльность Хартума для усиления противодействия данному проекту.

Велика также вероятность, что незначительную непубличную помощь официальному Хартуму окажут Кения и Чад: с обеими державами генерал аль-Бурхан вел активные и отчасти успешные переговоры по «разрядке» в отношениях, и лидеры этих стран заинтересованы в сохранении достигнутых ранее договоренностей.

Многие игроки, впрочем, предпочли пока воздержаться от окончательного выбора и поочередно делают дипломатические реверансы каждой из враждующих сторон.

Подобной стратегии, например, придерживаются Катар и Турция, имеющие на Африканском континенте свои долгосрочные интересы. И для Дохи, и для Анкары победа любой из враждующих фракций в целом мало повлияет на динамику отношений с Суданом, однако своевременный выбор стороны может позитивно сказаться на темпах развития диалога и придаст взаимодействию дополнительный позитивный импульс.

Переговоры ради переговоров

Большие надежды возлагаются на стартовавший переговорный процесс между враждующими сторонами: первый раунд консультаций состоялся в начале мая в Саудовской Аравии. Тем не менее ожидать быстрого урегулирования кризиса едва ли стоит.

Резкая риторика сторон, в первую очередь генерала аль-Бурхана, свидетельствует о том, что официальный Хартум полностью устроит лишь один исход — роспуск СБР, что де-факто будет означать конец политической карьеры генерала Дагло. В свете того, что аль-Бурхан не предлагает взамен практически никаких железных гарантий, вероятность того, что Маленький Мохамед, под контролем которого по-прежнему остается несколько стратегически важных объектов в стране и столице, примет условия капитуляции, мизерна.

Попытки же добиться устойчивого режима прекращения огня и положить его в основу продвигаемой на переговорах «формулы мира», как показывает, например, опыт гражданской войны в Йемене, не дадут позитивного результата. Напротив, малейший срыв «режима тишины» будет использован противоположной стороной как повод для активизации контрмер.

В то же время не стоит исключать, что стороны пойдут на некоторые публичные уступки — с целью продемонстрировать «рыцарские качества» и заинтересованность в заморозке конфликта. Полученная в результате передышка, вероятно, будет использована лидерами враждующих фракций для наращивания наступательного потенциала и укрепления занятых позиций, а также для переговоров с партнерами.

Для генерала Дагло подобный «интербеллум» видится даже более ценным, поскольку позволит пополнить ряды изрядно потрепанной в боях СБР и попытаться перетянуть на свою сторону часть лояльных аль-Бурхану сил. Печать