Сегодня исполняется ровно три года со дня смерти основателя ЛДПР

Владимир Жириновский — человек, которого не нужно представлять, перечисляя все его регалии, потому что он был в хорошем смысле звездой. О феномене Жириновского в интервью «Парламентской газете» рассказал член ЛДПР, председатель Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов. 

- Ярослав Евгеньевич, многие эксперты предсказывали, что без Жириновского ЛДПР исчезнет. Почему, на ваш взгляд, этого не произошло?

- Мы его до сих пор чувствуем — эффект присутствия Жириновского. Его смерть, безусловно, стала для нас большой трагедией, но он создал команду, готовую пахать день и ночь, чтобы сберечь его наследие и продолжать то, что делал он. Владимир Вольфович болел несколько месяцев. Это было очень тяжело для всех нас. Но каждый понимал свою ответственность за судьбу партии, которая продолжает отстаивать простых людей, их интересы. Для того она и была создана.

- Говорят, Владимир Вольфович очень внимательно относился к гигиене…

- Он был очень чистоплотен и всю жизнь опасался вирусов и микробов. Скорее всего, это из детства. Он вырос в коммунальной квартире и многого там насмотрелся. Поэтому гигиену воспринимал как норму жизни. Никаких приветственных объятий, лишних рукопожатий. Стакан с водой — всегда под салфеткой. Если платок или галстук падали на пол, сразу отправлялись в химчистку. Так что пандемия стала для него настоящим испытанием.

- Он предсказал возвращение Крыма, чернокожего президента в США и многое другое, что уже сбылось. По-вашему, он был великим пророком?

- Он вообще был великим человеком. Очень мудрым и невероятно образованным. Обладал цепким умом и невероятной интуицией, хорошо знал законы природы и понимал человеческие слабости. Много работал, много читал, постоянно наращивая объем своих знаний по самым разным направлениям. Отсюда его геополитическая дальновидность, точные расчеты и реализация многого из того, что он прогнозировал. Не зря Владимир Путин называет его достойным, умным и грамотным человеком, но не пророком. Кстати, к главе государства Владимир Вольфович всегда относился с огромным уважением. Незадолго до болезни Жириновского они встречались, Шеф приносил президенту свои наработки и был очень воодушевлен его реакцией. Как всегда — после таких встреч.

- Вы сказали «Шеф»? Я думала, его основным прозвищем было Жирик.

- Мы в партии называли его Шеф, позже ВВЖ, и только так. О прозвище Жирик он, конечно, знал и относился к этому с юмором. Например, дал добро, чтобы мороженое так назвали. И холодильник с этим мороженым какое-то время в его приемной стоял, а он не без удовольствия угощал им ребят, приходивших в Госдуму на экскурсии.

- Он огорчался, что у ЛДПР нет парламентского большинства?

- Безусловно. Ведь из-за этого хорошие инициативы, о внедрении которых просили люди, часто не проходили. Сейчас ситуация постепенно меняется, к нам все чаще прислушиваются, но многие полезные законы можно было принять гораздо раньше. Скажем, вернуть индексацию пенсий работающим пенсионерам, ограничить наценки в торговых сетях, прекратить разгул коллекторов…

- Почему тогда он не бросил ЛДПР? Мог ведь уйти в партию большинства или получить должность в Правительстве.

- Он создал эту партию, отдавал ей все силы и искренне любил. Поэтому ЛДПР и развивалась, в отличие от многих партий 90-х и начала 2000-х, названия которых многие сейчас уже и не вспомнят. Даже накануне своего дня рождения он всегда говорил: мне не нужны подарки! Хотите порадовать меня, сделайте что-то для партии. Что-то полезное для избирателей. Пожалуй, дарить он любил больше, чем принимать подарки. Зажигалки, ручки, тетради, дождевики и многое другое с партийной символикой — ему очень нравилось их раздавать. Это его презенты людям.

- А деньги? Деньги он тоже дарил, из-за чего его часто называли популистом.

- Да как бы ни называли. Людей это радовало, его самого тоже. Он же постоянно получал просьбы о помощи в письмах — и высылал деньги. Его до слез трогали истории, которые он читал. Например, бабушка, годами не евшая колбасы. Или ребенок, мечтающий об одном-единственном велосипеде.

- Но могли ведь и мошенники обращаться. Как это проверялось?

- Кто-то присылал документы, подтверждающие нужду или проблемы со здоровьем. Но в целом абсолютно всех проверить практически невозможно. Да и что было делать — не помогать никому только из-за подозрений, что попадутся мошенники? Хотя на публичных мероприятиях мы старались не подпускать к нему хитрецов, которые приходили за деньгами по третьему-четвертому разу. А таких хватало. Многие прекрасно знали, что Жириновский всегда выходит из третьего подъезда Госдумы, что к нему можно просто подойти и попросить финансовой помощи. Кстати, в отношении себя излишней щедрости он не любил. Например, терпеть не мог, если в рабочих поездках по регионам для него накрывали столы с деликатесами, хотя и понимал — это от души. Заранее требовал: близко не надо икры и тому подобного! Мы в столовой поедим: первое, второе и компот. Все. Правда, и в столовых ему пытались подать порции побольше, гостеприимство проявляли, дескать, ну не доедите — и ладно. А Шефу это не нравилось — не мог он еду выбрасывать, слишком трепетно к ней относился. Это тоже из детства, которое было голодным.

- У меня родственник всю жизнь за него голосовал. Я спросила, почему, он ответил: «Жириновский искренний».

- Так и есть. Хотя иногда эта искренность ему самому же мешала. Например, он понимал: пропаганда прививок во время пандемии может негативно сказаться на популярности партии, но продолжал призывать к прививкам. Переживал за других. Вероятно, это как раз одна из причин того, что партия существует и продолжает развиваться. Все мы выпускники этой школы: переживай, слушай и создавай нужные законопроекты. Поэтому все предложения и инициативы ЛДПР — от людей и для людей.

- На встречах в регионах, когда он ездил по стране в своем поезде, люди отходили от него с улыбками…

- Он умел ключик к каждому сердцу подобрать. Помочь, ободрить, пошутить… Однажды на полустанке пожилая женщина подошла: «Дай старухе денег на похороны». А он ей: «Паспорт с собой?» Она удивилась: зачем? «В ЗАГС пойдем. Какая старуха? Ты еще невеста!» Вы бы видели, как изменилось ее лицо, как радостно она смеялась. И это тоже его искренность — вот так от души приободрить человека. Будь там заведомая фальшь или пустой юмор, реакция была бы совсем другой. А люди чувствовали — с ними честны.

- Когда он плеснул соком в лицо Немцову — это тоже было элементом искренности?

- Это было за год до моего прихода в ЛДПР. Надо понимать специфику того периода. Жириновского тогда жестко прессовали в СМИ, искусственно формируя образ эпатажного злодея, политические конкуренты наступали на пятки. И тут Немцов в прямом эфире провоцирует и откровенно оскорбляет — как отреагировать? Поэтому — да, это тоже импульсивность, искренность в моменте.

- А когда и как вы познакомились с Жириновским?

- В 1997 предкризисный год. Я учился в 10-м классе. Любил спорт, программирование и планировал стать айтишником. И вот тогда наш учитель истории предложил создать в школе политический клуб, чтобы приглашать на его заседания известных людей. Для всех нас Жириновский был политиком из телевизора, который плеснул соком в Немцова. И при обсуждении его кандидатуры все засомневались: не приедет. А меня всегда подобное раздражает: «Это не получится, это невозможно». Биться надо до конца! Вот я и стал пробовать. Мобильников тогда не было. Зато рядом со школой была библиотека со стационарным телефоном. Ну я и позвонил по номеру, указанному в брошюре ЛДПР. Мне дали еще один номер. И еще. И так я каждый день ходил в библиотеку, все звонил и звонил, объяснял и объяснял. А потом на молодежном фестивале подошел к Жириновскому и лично попросил его к нам приехать. «Хорошо, раз ты такой упертый». И он приехал. А я стал много читать о нем, о политике. Позже начал помогать в молодежном центре ЛДПР и даже посидел в отделении тогда еще милиции за то, что в ходе избирательной кампании срывал незаконно размещенные в метро агитационные плакаты Лужкова…

- Люди те еще энерговампиры. Где он брал силы на все эти бесконечные встречи?

- В природе, в общении. Например, во время поездки по региону он мог внезапно попросить остановиться — и просто уходил бродить в поле или к водоему, настаивая, чтобы никто за ним не шел. Останавливаясь в полузаброшенных деревнях и на позабытых полустанках, подолгу общался с местными. Садился с ними где-нибудь на лавочке и расспрашивал обо всем. На праздниках в парках, угощая людей, например, пловом, тоже основательно с ними беседовал. То есть в физическом плане он, конечно, очень уставал от бесконечных встреч, но ментально это его глубоко заряжало. Особенно он радовался, если удавалось помочь. Очень любил с молодежью общаться.

- Но молодежь не всегда, скажем так, почтительна даже к политикам высокого уровня.

- А это его вообще никогда не смущало. Да и сложно быть непочтительным с тем, кто может искренне поддержать любую тему, выиграть в любом споре и при этом зарядить всех хорошим настроением. Я таких людей больше не встречал.